Переходные экзамены на последний курс были сданы куда раньше положенного им времени. Будучи на протяжении всего обучения не золотой отличницей, а стабильной хорошисткой, Кларисса Вега небывало удивила своих преподавателей, когда изъявила желание поскорее разделаться с аттестационными заданиями, сославшись на то, что, мол, дома ей надо было быть поскорее, а от того она была бы, разумеется, чрезвычайно признательна за то, если ей пойдут навстречу, и обещает, просто таки клянется, делая при всем своем спиче круглые, что плошки, глаза, ни за что не станет однокурсников подбивать на подобное, сдаст потихоньку, да уедет поскорее, но все это, разумеется, с высочайшего разрешения руководства. Разрешение было дано, а как отказать, когда на тебя смотрят так преданно, даром, что в рот не заглядывают. Вега готовилась днями и ночами, в результате добившись поставленной цели. Только одной из целого списка.
Поэтому, сидя у окна скоростного поезда, увозившего его из академии в сторону дома, она старательно обдумывала план того, как ей стоит действовать дальше. О том, чтобы советоваться с родителями не могло быть и речи, но сама Клэри знала четко, на будущий год, пусть тот и должен был стать последним перед выпуском, она в школу не вернется. И уж, конечно, мама и папа вряд ли это оценят. И кто бы мог сейчас, глядя со стороны на мелкую рыжую девчонку, в ногах у которой стоял огромный зеленый чемодан, представить, что в голове у нее кипят и просто таки бушуют страсти, побеги которых выросли из случайно брошенных зерен, по неосторожности, но оные подожгли ее так, как наверное, ни один революционер не горел  в истории. А история была проста как мир. Группа молодых чародеев, выпускавшихся из школы в этом году, решила устраивать самое настоящее ополчение, должное отстаивать права ведьм так, как этого не было еще никогда в истории, верховная власть сконцентрированная в руках исключительно зачарованных мастеров  виделась как идеал будущей жизни, а для мечтательной Клариссы и вовсе звучала, как название какого-нибудь вестерна, и от того она с легкостью повелась на предложение, озвученное поздним вечером в библиотеке, подальше от ушей старших преподавателей. От нее нужно было немного, и тех денег, что она скопила, на первое время бы хватило, а там продала бы пару сережек, оставшихся от бабушки, или же еще чего из своего многочисленного барахла. Но отбывать ребята собирались сразу после выпускного, а посему Клэри нужно было успеть собраться. Планы грандиозные, и все их недостатки, определенно, начнут вылезать по ходу их реализации, но Вега не думала сейчас об этом. Пока мимо проносились пустые поля и сухая земля, она только и могла представлять, как провернет все задуманное, а главное, где ей придется перебиваться все то время, пока они, наконец, не двинутся навстречу своей лихой мечте.
От вокзала в Чарльстоне до дома она добиралась на автобусе. С чемоданом ей помог какой-то пожилой, но крепкий мужчина, который на протяжении недолгой поездки три или четыре раза пытался завести с Вегой разговор, мол, куда это такая молоденькая и одна, но наткнувшись на стену доброжелательного, но все же молчания, отстал, вернувшись к своей потертой газете. Из автобуса пришлось вылезать самостоятельно, даром тем же чемоданом чуть сверху не прикрыло. Ощущение дома в этот раз не дарило каких-то радостных эмоций, скорее тревожных, от всех тех переживаний, что метались в ее груди, как запертые в клетку дикие птицы, стремящиеся вырваться наружу. Ключи нашлись быстро, зазвенели в ловких пальцах, щелкнул замок. Внутри никого не было, но пронзительно пахло ванилью, не иначе, как мама делала творожную запеканку с изюмом и корицей, которую так любит Нил. Так и есть, в кухне под стеклянным колпаком лежат остатки. В животе пронзительно заурчало, но Клэри, подхватив свой злосчастный чемодан, решительно топает в свою комнату. Она не была здесь с Рождества, и здесь до сих пор пахнет ее сладковатыми карамельными духами. На столике брошенные бусы, которые она отказалась надевать в последний перед отъездом момент, понимая, что они совсем не подойдут к школьной форме, недочитанный журнал и опустевший флакон из-под туалетной воды, который она напрочь запретила выбрасывать, до того он был красивый. Типичная девичья комната, ждавшая свою хозяйку чуть позже, но факта некого щемящего счастья от возвращения, пусть и ненадолго, это не отменяло. Клэри привычно плюхнулась на кровать, пару раз подпрыгнув на ее крепких пружинах, скользнула по покрывалу ладонями, и только после этого, скинув туфли на пол, она босиком направилась к большому встроенному шкафу, заплетая по ходу волосы в небрежную косу. Дернув на себя дверки, Кларисса внимательно уставилась на его содержимое, пытаясь решить, что же в первую очередь ей пригодится. Школьные вещи были вытряхнуты из чемодана прямо на пол, и на его дно, вопреки здравому смыслу, диктовавшему, что хорошо бы что-то из теплых вещей взять, опустились две пары ярких розовых туфель, самых любимых. В одну из пар Вега уже прятала те самые заветные сережки, когда из-за двери послышались шаги, а еще через миг на пороге возник отец, внимательно уставившийся на нежданно появившуюся в доме дочь.
- Сюрпри-и-и-и-из, - только и смогла протянуть Кларисса, выпрямляясь в свой невеликий рост и вставая перед чемоданом, словно верила, отец не обратит особого внимания на беспорядок, что она учинила здесь.