… объект готов к эксперименту. Жизненные показатели в норме, осталось только начать. Пожалуйста, приведите объект в чувства, нам нужны его эмоции на проводимую процедуру…
Сон снова оборвался лишь только потому, что я проснулся, не в силах больше вспоминать все то, что произойдет дальше. Ощутил себя мокрым от страха, по вискам стекала отвратительная влага, я осмотрелся, понимая, что не в тюрьме, не на столе в белой комнате, которую назвал так сам. Я поднялся с бетонного пола полуразрушенного подвала здания, где прятался последнее время, и свернул коврик в рюкзак. Сколько мне еще идти? Сколько слоняться без толку по уцелевшим районам США в надежде на то, что кто-то поможет мне добраться до Калифорнии? Разумеется, я понимал настроение людей, особенно тех, кто нашел меня в первые дни. В тюремной одежде, с неясной болезнью, ведь никто особо не понимает, что такое аллергия на сапрессоры. Странно для меня было то, что меня выходили, восстановили, дали еду и одежду. Но я ушел сам. Не хотел, чтобы ту замечательную семью настигли арийцы и наказали за помощь беглому пленнику.
А что же Рейна? Она оставила меня за чертой города Йорка, и я не успел даже как следует поблагодарить ее. Мы расстались быстро, молниеносно, я помню только темные омуты шлема ее меха, за которыми были ее глаза. Напитаться ее прикосновениями, запомнить запах и мягкость кожи, но мне не удалось. Она врезалась мне в память лишь потому, как я выхаживал ее, ставил на ноги, и как крепко и неистово она была в моих руках, как горела со мной вместе, не отпуская рук и губ. Господи, это было так.. так странно и волшебно.
Телепатическая связь с сестрой работать отказывалась напрочь, видимо, таки сапы в организме накопились в таком количестве, что колдовать я еще долго не смогу. Выбрался из подвала дома и снова побрел дальше, не понимая толком, куда вообще иду. Жевал по пути последнюю булку, которую мне дали добрые люди на дорогу. А так же джинсы и кроссовки взамен моих. Мне нужно было уходить от Йорка как можно дальше, найти своих, если повезет, хотя до дома еще так далеко.
- Ева, ты слышишь меня? Пожалуйста, скажи, что слышишь. Мне так нужна твоя помощь, - в который раз посылаю мысли вникуда, но где-то в глубине души была всегда надежда на то, что сестрица отзовется, что поможет нам с ней сойтись, ведь она старшая сестра, она всегда сможет найти выход. Устал, - тихий вздох самому себе, я нашел какой-то выступ у дома и укрылся там, садясь на землю и пытаясь надышаться. Снова приступ, снова плохо, сапрессоры не выходят просто так. В свое время сестра пыталась дать мне какие-то зелья, которые могли бы ослабить реакцию моего организма на этот яд, но все было без толку. Иногда казалось, что инъекции просто выжигают внутренности наряду с теми, которые я получил в лабораториях. Что мне кололи? Зачем? Я помнил только, что одна из процедур почти лишила меня моей магической силы, сведя с ума на несколько недель. Страх, боль, ненависть к родным – видимо пытались промыть мозги.
Встаю снова и иду куда глаза глядят. Холодно, мокро из-за дождя, идет гроза, а я даже не мог остановить ее своими силами. Вот только сейчас я ощутил свою полную беспомощность. И прошел-то от места вынужденного ночлега совсем мало. Но мне нужно. Нужно дойти до сестры. В Айдахо делать нечего, дом разрушен, туда меня ничего не влекло. Снова поднимаюсь и иду навстречу своему возможному будущему.
Вскоре ноги пересекли границу штата Индиана, кругом таблички радостно сверкали, заманивая голодного путника в свои городские сети. И я понимал, что больше не могу идти. Да, я террорист, натренирован на изнурительные походы и преследования, но не с сапрессорами в крови. И все бы ничего, если бы не реакция организма на них. На магию плевать, можно и пережить несколько дней без любимых стихий.
Молния грохнула прямо над головой, тут же начиная обильно поливать землю как из ведра. Я подставил лицо к воде, может так легче станет? Плечи в тонкой рубашке моментально стали мокрыми, но мне было приятно. Вода с небес словно успокаивала, укутывая стихийника в спасительный саван, словно чувствовала во мне своего, родного человека. Укутавшись покрепче в куртку, я шел дальше, не замечая того, что под ногами уже появлялось болото из воды и грязи. Ноги в полуиспорченных ботинках чувствовали грязь и влагу, еще простыть не хватало. Но я должен. Я должен дойти до сестры.
- Эва, бога ради, ответь. Я в Индиане, только что пересек границу, - я не знаю, слышала ли меня сестра, но сил на связь больше не было. Запнувшись о камень, я потерял равновесие и грохнулся на землю, снова разбивая в кровь колени и ободрав ладони. Ну бывает, ладно. С трудом встал, ноги налились свинцом; я нашел навес на посту погранохраны и спрятался там, потому как буря становилась все сильнее, дождь больно хлестал по телу, песок и земля летели в лицо с порывами ветра. Если честно, сейчас хотелось, чтобы сестра бросила меня искать и укрылась где-то. Она, насколько я помнил, была беременна, и сейчас наверняка испытывала ненужный ей стресс. Ловя и хватая ртом воздух, я снова проваливался в полудрему, откровенно боясь того, что снова могу увидеть во сне, балансируя на грани сознания, вздрагивая всякий раз, когда слышал раскаты грома.

Отредактировано Raphael Tessel (2016-09-16 15:01:44)