Самый преданный помощник директора Новака – виртуальный интеллект Астра – закончила свои поиски спустя половину суток с момента получения указаний, и к полудню шестнадцатого июня на руках у Джима уже была нужная ему информация. Не слишком ценная, не самая полезная, но это было лучше, чем совсем ничего, с этим уже можно было работать.

Саймону Уинтерсу - вампиру, на которого вывела Астра, - было за девяносто. С учетом того, что, судя по сводке, обратили его на третьем десятке лет, а выглядел он не сильно старше, мистер Уинтерс не брезговал кровью. И, по всему видимому, контрабандной, потому что способов законно добыть синтезированную у него явно не было.
В далеких двадцатых годах двадцать первого века Саймон (тогда еще под незамысловатой фамилией Смит) безуспешно пробовался на актерском поприще, затем информация о нем на некоторое время исчезала и появлялась только в арканумских сводках в 40-ых. Ничего особо серьезного – мелкие нарушения общественного порядка, повлекшие за собой разоблачение Изнанки случайным наблюдателям, тогда Уинтерс отделался штрафом.
Затем шла информация из гаванских архивов – Саймон числился в разведовательном отряде, но особых подвигов не совершал и имел даже парочку дисциплинарных выговоров. Лично Новак его не помнил совершенно, но было бы глупо предполагать, что он знал всех жителей гидрополиса в лицо или по именам.
Данных о том, чем занимался Уинтерс после окончания войны, было немного. Некоторое время он числился на учете в Отделе социального контроля и надзора ДОКИ в связи с тем, что не мог найти работу, а потом официальные сведения о Саймоне как-то плавно сходили на нет. К счастью, Астра разыскала не только официальные сведения.
Именно благодаря им удалось узнать, что, несмотря на отсутствие данных о занятости, мистер Уинтерс явно не бедствовал – по крайней мере, без денег обеспечить себе хорошую квартиру и машину было проблематично. А еще мистер Уинтерс был весьма ярым любителем ночных заведений, в некоторых из которых о нем сложилось не самое приятное впечатление из-за балаганов, которые любил устраивать изрядно подвыпивший Саймон.
Но самым интересным были своего рода… клубы по интересам, которые любил устраивать Уинтерс. Сборища, которые весьма удобно для альтеров и подозрительно для властей устраивались только в тех заведениях, куда, по внутренней политике владельцев, пускались только представители определенных рас. Некоторые подобные места были предназначены только для альтеров, некоторые – только для людей; некоторые шли дальше и ограничивали доступ до одной альтер-расы. Как, например, клуб «Лагуна», куда пускали исключительно представителей гомо сангвис.

Увидев нечеткий скриншот одной из цветастых листовок, приглашавших жителей «нижних уровней Большого Яблока» принять участие в странном действе, которое позиционировалось и как психологический тренинг, и как развлекательное мероприятие, Новак выругался. Ближайшее подобное «действо» разворачивалось уже вечером следующего дня. Подготовить полноценную операцию чуть больше, чем за сутки, было до крайности проблематично. С другой стороны, промедление могло привести к тому, что и без того сомнительный след исчезнет совсем, а в очередной раз оказаться на ковре у министра в связи с тем, что он, дескать, плохо выполняет свои обязанности, Джеймсу совсем не хотелось.

План они разрабатывали совместно с Джерри – в кои-то веки Новаку не надо было лихорадочно придумывать все самому или не менее лихорадочно размышлять, кому из своих подчиненных можно довериться в подобном вопросе. Дергать Клавдия, и без того занятого работой, не хотелось, поэтому Джим решил обойтись без помощи комиссара.
Совместно с Галлагером они решили, что сразу врываться с боем и выводить всех под белы рученьки будет глупо. Во-первых, далеко не все из явившихся на сборище вампиров будут в чем-либо повинны (по крайней мере, не на всех имелись доказательства). Во-вторых, это означало сразу громко заявить о себе, буквально помахать красным флагом перед лицом зачинщиков, мол, вот они мы, сотрудники АРИ, не спим, а мечтаем, как бы вцепиться вам в глотки (фигурально выражаясь, конечно же). В-третьих, гораздо разумнее было сначала послушать, о чем именно собрался вещать Уинтерс – это, возможно, было ключевым моментом.

Собрать по-быстрому небольшой, но опытный отряд АРИ, способный противостоять даже большому скопищу альтеров, оказалось несложно. Сложнее было найти того, кто, собственно, сможет зайти в «Лагуну», не вызывая никаких подозрений, - то есть вампира.
Астра быстро отсортировала список сотрудников АРИ по расовому признаку, и к собственному изумлению Новак понял, что найти подходящую кандидатуру не так уж просто. Да, в Агентстве были вампиры и в немалом количестве, но часть из них была явно слишком молодой, другая слишком старой, третьи занимались исключительно бумажной работой, четвертым Джим не доверил бы и простейшего задания, связанного с внедрением, настолько они были ненадежными.
В итоге из великого числа опций Новак смог вычленить только одного более-менее подходящего бойца – агента Луиса Домингеса, уже немолодого, опытного вампира, недавно перебравшегося в Штаты из Испании и на протяжении почти всей жизни придерживавшегося вегетарианской диеты.

И только взглянув на план-схему «Лагуны» Новак понял, что этого явно будет недостаточно. Клуб был огромным, корнями-коридорами прорастая под землей в ширь, и один вампир – пусть даже опытный агент – физически не мог за всем уследить.
Они так и стояли втроем – Новак, Галлагер и спешно вызванныйДомингес – над треклятой схемой в кабинете директора, когда туда же скользнула сперва не замеченная мужчинами Тереза. Только рассеянно поблагодарив ее за принесенный кофе (как всегда, в аляповатой фарфоровой чашке), Джим поймал красноречивый взгляд Луиса, брошенный в сторону Престон. Сперва категорично покачал головой, затем крепко задумался и наконец окликнул свою помощницу уже у самых дверей.

Тереза была… наверное, не самым удачным вариантом для подобной затеи. Это подтвердил и Джерри весьма красноречивым взглядом исподлобья. Но когда-то давно она (будучи еще Морган) состояла на службе в Гавани, а военную подготовку гидрополиса нельзя пройти, не усвоив хотя бы базовые навыки выживания, это Джим знал по себе. К тому же, Тереза была молодой, симпатичной, привлекающей внимание, но не в подозрительном ключе вампиршей. Когда Домингес клятвенно заверил, что присмотрит за ней на месте, Новак сдался.

* * *

На место назначения отряд АРИ прибыл уже глубоким вечером, плавно переходящим в ночь. Два неприметных автомобиля без опознавательных знаков – легковая и микроавтобус – припарковались за углом в соседнем с клубом переулке.

Домингесу и Престон выдали необходимую аппаратуру – небольшие микрофоны и камеры, заметить которые невооруженным глазом было невозможно. Убедившись, что картинка и звук успешно выводятся на мониторы засевших в засаде сотрудников АРИ, Новак напоследок еще раз пробежался по плану действий. Зайти, осмотреться, оценить обстановку, выудить как можно больше информации, в случае какой-либо подозрительной активности продвигаться к выходу. Тереза и Луис в который раз подтвердили, что все запомнили. Джим, кроме всего прочего, подсуетился, чтобы им обоим предварительно выдали дозу крови – даже не синтезированной, а настоящей, человеческой, любезно позаимствованной из донорского центра, но даже это, почему-то, не успокаивало его до конца.

Отправив Луиса и Терезу к месту назначения, Новак вернулся в машину, настроил свой коммуникатор и принялся следить за происходящим.

Отредактировано James Novak (2016-09-06 12:32:31)

Бывают дни, когда тебе очень скучно, все дела переделаны, а новые искать вроде как лень, потому что до конца рабочего дня каких-то пара часов. Тереза Престон по праву могла назвать себя чемпионом города по фигурному вырезанию ножничками из бумаги для заметок всякой ажурной фигни. Нет, конечно, очередную порцию кофе для откровенно задолбанного жизнью, работой и кровососами директора она исправно готовила, стоило лишь заикнуться - да ему и заикаться не надо было, секретарша прекрасно знала, когда и чем отпаивать Новака, умудряясь даже не отвлекать того от работы. Как будто подсунутая под нос чашка всегда там была. По большому счету, при туповатом вампире могли хоть планы захвата мира строить, она все равно не поймет и не запомнит, а при случае отмажется, что просто кофе приносила. С пирожками. Потому что иначе начальство помрет от голода и не заметит.
Тереза честно не понимала, что здесь делает Галлагер, но неизменно радовалась другу, и ее улыбочки становились все более многозначительными и пошло-коварными. Говорят, у вампиров нет никаких сверхспособностей, кроме физических, но уж у старой прожженной шлюхи, пардон, любвеобильной женщины с вековым опытом, чутье на чужие интрижки было просто феноменальным и никак не соотносилось с рациональными объяснениями. К тому же, зная этих двоих... нет, вампир никаких выводов не озвучивала и вопросов не задавала, просто тихо радовалась про себя, многострадальной пятой точкой чувствуя, что ее восторги и вопросы не к месту и не ко времени, а напоит Джерри она как-нибудь потом. А пока все шло хорошо. Ну, до той минуты, пока она не решила снова поиграть в армию спасения агентов от недосыпа.

С готовностью обернувшись у порога кабинета, - ну что там ему еще надо может быть, кроме бумажек из архива или порции сливок для коллег, в самом-то деле - в ответ на озвученное предложение (приказ?) вампир вопросительно выгнула бровь и широко улыбнулась.
- Вы шутите, что ли? - а сама нервно одернула подол платьица, смутно догадываясь, что с такими суровыми рожами не шутят.
И правда, не шутили. Когда Тереза это осознала, с ней приключилась тихая истерика, в ход были пущены угрозы типа "Джерард, если меня там убьют, ты будешь обязан усыновить моего мальчика" и "ну знаете что, Джеймс, моему мужу сами это объясняйте нафиг". Когда и это не помогло, она попыталась включить голос разума, убеждая всех троих, двое из которых знали ее как облупленную, что уж никак не годится для полевой работы, не умеет быть незаметной и вообще она слишком красивая, чтобы за кем-то следить. После заверений, что именно красивая и эффектная женщина им там и нужна, Тереза напоследок всхлипнула и жестом профессиональной истерички утерла огромную слезу, умудрившись не размазать макияжа. Может, и не врали древние псевдо-магические трактаты, и слезы вампира и впрямь годятся для всяческих туманящих мужчинам разум зелий.
- А орграсходы на алкоголь? - успокаиваясь, а потому наглея на глазах, поинтересовалась у Новака, всем своим видом являя укор начальству, которое мало того, что отправляет в опасное место, так еще и пить там предлагает за свой счет.
Как бы там ни было, жопа порой требовала приключений, устав сидеть в мягком кресле. Милостью каких-нибудь там богов рыжей просто недоставало интеллекта, чтобы оценить всю степень опасности.
А вот напарник был симпатичный.

Ответственных заданий, на которые можно и нужно вырядиться максимально...эээ...неофициально, Терезе еще не давали. С превеликой радостью и трепетом она достала из закромов гардероба платье столь обтягивающее, что его смело можно было отнести к категории "муж увидит - удавит из ревности", туфли на шпильках столь высоких и острых, которые опытные секьюрити с первого взгляда классифицировали как холодное оружие, и перетряхнула косметичку в поисках помады поэпатажнее. За сто с хреном лет жизни краситься она научилась даже левой ногой в темноте и на ощупь - и вовсе это даже не потому, что вампиры не отражаются в зеркалах. Вампиры, конечно, неотразимы, одна рыжая представительница вида так особенно, но глупые древние легенды давно уже были развенчаны всеми, кому только ни лень. А жаль, если так задуматься. Обращаться в туман, управлять погодой ну или хотя бы стаей крыс оказалось бы уж куда как полезнее способности носиться как бешеный Бобик и сверкать клыками, подобные которым можно было купить в любой лавке товаров для карнавала.
Не то чтобы она жаловалась, ничего такого. Обидно просто! Было бессмертие, да и то кончилось. Зато появилось кое-что более ценное, правда? Это самое ценное сейчас беззастенчиво дрыхло в своей кроватке, уже успев превратить в невообразимый ком простыню с одеялом. Ласково потрепав мальчика по рыжим (весь в мать!) кудрям, Тереза преогромным усилием подавила вновь проснувшееся малодушное желание отсидеться под шкафом и решительно вытолкала себя из квартиры.
В конце концов, если отбросить все эти шпионские штучки, она сейчас идет развлекаться с одобрения начальства. А уж развлекаться она умеет и любит. Очередной по счету муж и трое детей этому ну вообще никак не помеха.

Уже нервозно и чуточку нетерпеливо ерзая в машине неподалеку от клуба, вампир сообразила, что забыла снять обручальное кольцо. Не бог весть какая особая примета, но как прикажете цеплять мужиков, если бриллиант на безымянном пальце недвусмысленно намекает, что баба-то занята?
- Не потеряйте, а то Эд мне не поверит, что директор виноват, - привычно маскируясь за шуточками, сунула кольцо стражу. И нахально и звонко поцеловала его в щеку. - На удачу!

Вообще-то она ждала какого-то более строгого фейс-контроля на входе, если уж речь шла о клубе, где творится что-то незаконное. То ли тут все привыкли, что вампиров в Нью-Йорке все больше и больше, летят на неоновый свет, как чертовы мотыльки, так что всем добро пожаловать, то ли местные хозяева тупо ничего не боялись.
В первый момент музыка резанула по ушам (интересно, а каково пришлось тем, кто сидел и прослушивал навешанную на нее аппаратуру?), свет по глазам, но органы чувств адаптировались, переводя зрение в тот особый спектр, в котором никогда не смочь увидеть людям со всеми их гаджетами. А какофония вообще мало смущала Терезу, всегда обожавшую концерты пожестче. Так и не спрятав до конца клыки, она счастливо улыбнулась. Приятное с полезным, вот как это называется. И устремилась куда-то в людскую (вампирскую) массу, частично забыв про Луиса, частично решив, что ходить с ним парой не имеет смысла. Хотя, конечно, опытный агент мог бы одернуть расслабляющуюся на глазах секретаршу, которая уже нашла с кем потанцевать и от кого получить предложение прогуляться до ближайшего темного угла.
Запах крови она никогда бы ни с чем не спутала. Особенно когда ее проносят буквально под твоим носом, небрежно помахивая стаканом, по некой иронии еще и украшенным развеселыми бумажными зонтиками. Прохладная донорская кровь, которую она под присмотром Новака аккуратно и куртуазно выпила, делая вид, что давно-давно уже ни-ни, даже не нюхала, прекрасно ощущалась всем телом, приятно щекотала под кожей, но кто сказал, что она не может перехватить еще? В целях...ммм...лучшего внедрения. Да и вообще, барная стойка издревле была местом, где можно найти свободные уши и такие же свободные языки.

Она успела даже отхлебнуть из своего стакана до того, как стремный дредастый мужик (ой, это же за ним нужно следить вроде) начал толкать со сцены свою телегу. И завороженно уставилась на него, тоже попадая в древние как мир ловушки софистики, казуистики и прочей риторики. Только резкий окрик из крохотного, невидимого наушника, выдернул ее из всеобщего экстаза - кажется, не сразу и не первый.
Кто-то неосторожно толкнул Терезу под локоть, видимо, в пьяном угаре и восторге мало обращая внимание на окружающих. Вкусненький, красивенький и из казенных средств, между прочим, оплаченный коктейль щедро плеснул на случайно оказавшуюся рядом девчонку - расплываясь зловещими алыми пятнами и по ее белой футболочке, и по небрежно повязанной на бедрах розовой рубашке.
- Ой, - только и могла сказать Престон.
Но разумеется, в общем шуме ее никто не услышал.

Едва только Тереза и Луис скрылись в здании клуба, Джим почувствовал, как все тело сковало напряжением, как будто это он лично туда отправился. К волнению за успех проводимой операции примешивался страх за жизни его сотрудников, и если Домингес был человеком, закаленным боевым прошлым, того же самого сказать о Престон директор, к сожалению, не мог.

Картинка с аппаратуры была отвратной – даже новомодная техника, какую использовали в Агентстве, не позволяла разглядеть что-либо внятно в том освящении, которое было в клубе. Фактически так было задумано владельцами заведения или нет, было неизвестно, но сей факт заставлял Джеймса нервничать еще больше.

- Это не расизм, - рассеянно отозвался он в ответ Джерри. – Законодательство США предусматривает возможность установления внутренней политики частных заведений, а поскольку нарушение прав других лиц мы еще не доказали, то… - Новак поднял голову от экрана, нахмурился и со вздохом устало спросил: - Это был риторический вопрос, да?

Ответить ему Галлагер не успел. Из микрофонов, закрепленных на одежде Луиса и Терезы, донесся резкий шум, какофония голосов и музыки, расслышать в которой что-либо внятное сперва было проблематично. Затем Джим умудрился в общем гомоне выудить один голос, звучавший явно громче других. Недовольно пихнув влезшему Джерарду злополучный микрофон, Новак приложил один из наушников к уху в попытке разобрать, что же происходило на том конце провода. Его старания прервал Домингес, торопливо заговоривший в устройство связи:
- Босс, у меня проблемы.

Договорить Луис не успел. В его микрофоне раздался шорох, чьи-то голоса. Музыка в клубе резко стихла, сменившись на недовольные и удивленные шепотки в толпе. На камере – той самой, что была у Домингеса – появилась четкая картинка – в помещении зажгли софиты, ярко высветившие сцену.

- Готовьтесь выдвигаться, - коротко приказал Новак по связи. Рядом раздались щелчки снимаемых с предохранителей оружий.

Через камеру Луиса, тем временем, можно было вполне хорошо разглядеть обстановку. Домингеса, видимо, схватив за руки, тащили через послушно расступавшуюся толпу, а затем без лишних церемоний сгрузили на сцену. Луис пошатнулся, судя по поплывшей вниз камере, а затем в объектив попала чужая рука. Ухватившийся за нее Домингес поднялся на ноги, давая возможность агентам разглядеть пресловутого Саймона Уинтерса – в том, что это именно он, Джим не сомневался ни секунды.

- Друг мой, - почти ласково начал Уинтерс. – Тебя, похоже, совсем не учили хорошим манерам. Я позвал тебя и твоих братьев и сестер, - он обвел толпу широким жестом, - из чистого душевного порыва, а ты заявляешься ко мне с оружием?

Демонстрируя свои слова, Саймон повертел в руках конфискованный у Луиса пистолет. По залу прошелся синхронный вздох удивления. Почти одновременно Новак едва слышно выругался себе под нос. Оружие Домингесу выдавалось нетабельное, тщательно замаскированное не только одеждой, но и специально нанесенными на ствол отводящими рунами – и как только вампиры умудрились разглядеть его?

- На позицию у входа, - старательно подавляя беспокойство, отдал приказ Джеймс. И заторопился следом за отрядом агентов, стараясь не пропустить ни слова с микрофона Луиса.

Голос Саймона Уинтерса продолжал мерно и плавно разноситься по общей связи, гипнотизируя своими интонацией и тембром.
- Да ведь это еще и «М-77 Паладин». А кто у нас настолько благороден, что носит с собой «Паладина» даже на такие теплые дружеские встречи? Ронни, подскажи-ка нам.

Уже у самых дверей Новак активировал изображение на своем коммуникаторе и дал отряду агентов сигнал ждать дальнейшей команды. Через камеру Домингеса было видно, как один из вампиров в толпе едва не выпрыгивал из штанов, чтобы быть услышанным:
- Легавые! «Паладина» носят легавые!
- Правильно, Ронни. – Саймон по-отечески потрепал парня по макушке. – Ну, друг мой, - он снова обернулся к Луису, - что скажешь?

И хотя Саймон явно смотрел агенту в лицо, в этот момент Джиму показалось, будто Уинтерс обращается не только к нему, но и ко всему отряду, замершему у дверей клуба.

- А, впрочем, не говори, - не дождавшись ответа, произнес он. – Это все равно не имеет никакого значения. Ронни, Китч, помогите-ка мне.

Пистолет Уинтерс небрежно отбросил в сторону, и тот укатился куда-то за сцену. Изображение в камере резко дернулось и сместилось вниз, с трудом можно было разглядеть, что Луиса насильно поставили на колени, а его руки, по-видимому, чтобы он не смог сбежать, держали два вампира – по одному с каждой стороны.

- Поистине прискорбно, что один из наших братьев опустился так низко, - с печалью, которая казалась почти искренней, произнес Саймон. Его голос звучал уже совсем близко. – Но подобные ему – это как вирус, как загнившая конечность, от которой нужно избавляться, дабы зараза не распространилась.

В этот момент нервы у Новака, наконец, сдали и он отдал приказ заходить внутрь. Идущие впереди агенты – два здоровых оборотня, никогда не отличавшиеся излишним тактом, буквально снесли двери с петель, а вместе с ними и стоявших рядом охранников. Явно не ожидавшие такого вторжение вампиры были, по-видимому, шокированы, потому что пораженно смолкли и сгрудились плотной и тесной толпой у самой сцены, стараясь создать как можно больше расстояния между собой и вошедшими «арийцами».

Джим бесстрашно выступил вперед, на ходу доставая из внутреннего кармана значок, высветивший в воздухе голографическую информацию о его владельце.
- Директор Агентства Расследования Изнанки Джеймс Новак, - быстро проговорил страж, пряча удостоверение обратно в форменный плащ и демонстративно кладя правую руку на притороченный к боку пистолет. – Саймон Уинтерс, вы задержаны по подозрению в совершении покушения на убийство.

Джим должен был, согласно протоколу и предписаниям, произнести еще парочку официальных фраз про хранение молчания и иные тонкости, но в кои-то веки решил поступиться своими профессиональными принципами. Саймон, все еще стоявший на сцене и почти заботливо поглаживавший замершего Домингеса по плечам, не выглядел ни удивленным, ни испуганным, и это было явно плохим знаком.

- Кажется, мои друзья, у нас с вами гости, - произнес Уинтерс. – Надо оказать им должный прием. Добро пожаловать, мы очень рады, что вы посетили нашу скромную обитель.

От улыбки вампира Новаку стало жутко, несмотря на то, что за его спиной стоял ощерившийся оружием отряд АРИ. Сам он медленно потянул пистолет из крепления, что, естественно, не укрылось от чужих глаз.

- Вот только в одном вы ошиблись, директор, - продолжил Саймон, медленно перемещая ладони с плеч Луиса и обхватывая его голову. – Не стоит говорить о покушениях. Я имею привычку доводить все дела до конца.

До последнего, даже вскидывая руку с пистолетом, Джим надеялся на чудо – что кто-нибудь из стоящих за его спиной подчиненных успеет выстрелить раньше, что Домингес вырвется, несмотря на железную хватку троих вампиров, что Уинтерс в последний момент передумает или что ему банально не хватит сил на такие трюки. Но в следующий момент голова Луиса с жутким хрустом была оторвана от тела и продемонстрирована радостно взревевшей толпе.