Ева задумчиво провела пальцем по краю чашки с недопитым кофе. Урок с Магнусом должен начаться через пятнадцать минут, решение было принято, но ведьма до сих пор не была уверена, что оно правильное. Вчерашней просьбой обучить его боевой магии Вега стихийницу огорошил и, сказать по правде, лишил сна.
С одной стороны, его мотивы Фрост прекрасно понимала – Магнус влюблен Элли. Нет, не так. Он влюблен в Габриэль Найтвинг, юную главу клана Тессел, милую светловолосую девочку, находящуюся в постоянной опасности только из-за одного своего имени. Вега, как любой влюбленный, предсказуемо хотел стать для неё лучшим другом, лучшим защитником… Словом, просто лучшим.
Это было мило.
С другой стороны, Вега хотел убить себя. Джил очень не хотелось превращаться правильного, с её точки зрения, стихийного мага в урода, подобного себе. Миру хватит её, хватит Рафаэля, хватит других «Крыс». Должен же кто-то остаться чистым, немного смешным, но искренним.
Это было печально.

Женщина настолько явно была не в себе, что муж вечером буквально потребовал рассказать, что стряслось. Если честно, Эванджелина облегченно вздохнула – ей хотелось посоветоваться с Патриком.
Вот только Фрост либо притворился, либо действительно не воспринял всерьёз её проблему. Сказал:
- Пусть мучается. – и равнодушно пожал плечами. Плюс, конечно, в этом был – спокойствие ведьмака передавалось Еве, с закрытыми глазами лежащей на его груди.
Стихийница, естественно, попыталась донести до толстокожего мужа свои душевные терзания в развернутом виде. Много и долго говорила, что не хочет портить ребенка, не хочет ломать его характер, где агрессии практически под ноль.
- Ты же не «крысу» из него делаешь. И потом, он большой и может решить сам, чего хочет. - был его лаконичный ответ. Джил в полусне пробормотала, что лучше бы Веге было лет четырнадцать, тогда она пожаловалась бы его матери и выбила дурь из его башки.
Фрост, как ей помнилось, засмеялся.

«Ладно, надо идти. Отсиживаюсь в квартире, будто в окопе. Если не сказать сегодня, он спросит завтра. И послезавтра. И через десять дней, и через двадцать. Знаю я такой характер – задолбает даже мёртвого. Сама такая.» - она за один глоток допила кофе, проворно соскочила со стула и, закинув рюкзак на одно плечо, вышла на улицу.
«Раннее утро» - по версии Евы – было солнечным и тёплым, и было в двенадцатом часу. Лос-Анджелес не казался таинственным или пугающим, как ночью, а снова стал скучной и банальной разрушающейся помойкой. Ведьма подняла с земли несколько журнальных страниц.
«Магия: взгляд с двух сторон» значился заголовок статьи. Под ним две фотографии: круглолицая дама неопределенного возраста азиатской наружности значилась «потомственной ведьмой, практикующей белую магию», а серьезный дядечка лет шестидесяти в круглых очках претендовал на звание «доктора наук».
Стихийница по диагонали просмотрела текст, посмеялась и сожгла листы.
«Зато теперь двух мнений быть не может. Прогресс.»

Мысли о том, как повлияло на человечество раскрытие Изнанки, занимали Фрост оставшуюся дорогу до места встречи с Вегой. Мысли были не новые, она передумала их сотни раз, обсудила с Патриком, с Морисом, с Рафаэлем – словом со всеми, кому доверяла. Но они неизменно увлекли её на столько, что Эванджелина не сразу поняла, что силуэт в нескольких шагах – Магнус.
- Чёрт, Питер, да сними ты повязку с него! – она закрыла глаза ладонью. Всегда так делала, когда кто-то из подчиненных вёл себя глупо. – Он всё равно не запомнил бы, куда идти. У нас тут руины, если ты помнишь. – фыркнула, подходя ближе и закидывая рюкзак на кучу битого кирпича.
- Да иди ты уже! – с досадой махнула рукой на через чур исполнительного Питера, застывшего на почтительном расстоянии с таким лицом, словно он мир спасает.
«Выдрессировали на свою голову.»
- Но…
- Иди, я тебе говорю! - прикрикнула и толкнула «крысу» в грудь порывом ветра. Мужчина поспешил ретироваться, пока вспыльчивая ведьма не зарядила ему под зад файерболом – он один раз уже поджарился, хватило.

Веге стихийница улыбнулась вполне тепло и подняла руку в молчаливом приветствии.
- Ты уверен, что этого хочешь? – её взгляд был тяжёлым и крайне серьёзным. Ведьма неотрывно следила за лицом юноши, пока садилась на одну из бетонных плит. – Понимаешь, шутка в том, что боевая магия – не специальные заклинания. Нет, они есть, конечно. Для Арканума. Но ты ведь не этого хочешь. Стихийная магия разрушительна сама по себе. – Ева пожала плечами и для демонстрации обрушила одну из ближайших кирпичных стен высотой в четыре или пять этажей, - Боевая магия – способ мыслить. Постоянное напряжение и сотни вариантов убийства, которые появляются в голове при одном взгляде на жертву. - она застыла с идеально прямой спиной и руками, расслабленно лежащими на коленях ладонями вверх. Обманчивое спокойствие уже вложенной на тетиву стрелы. – И пренебрежение к боли. Своей и чужой. – стихийница запрокинула голову и долго разглядывала небо, минут пять в абсолютном молчании, - Учиться, кстати, тоже будет больно. Боевой магии, как и любому другому боевому искусству, по книжкам не учат, как ты понимаешь.
«Откажись, а?»
- Ну, что скажешь?

Отредактировано Evangeline Frost (2016-09-15 23:48:52)

Магнус хмыкнул, а Ева фыркнула вслед за ним. Уже по первому звуку она поняла, что он скажется дальше. Как и то, что этому поразительно легкомысленному юноше её монолог не добавил.
- Отпрашиваются… - пробормотала, нисколько не шутя. Тот, кто думал, что в Альянсе царствует анархия, сильно ошибался. Никакой свободы, круглосуточная тирания, а иначе они не терроризировали человечество так долго и так эффективно.
- Конечно. Солдат строгают и в Гавани. - пренебрежительно процедила сквозь зубы и пнула измятую жестяную банку.
А вот построение ледяной стены стихийница комментировать не стала. Более того, она сооружения будто и не заметила, продолжая внимательно смотреть на непонятливого ученика. Из горла рвалось «Куда ты лезешь, идиот!», но ведьма почему-то молчала. Только передернула плечами.
«Никто не хочет. Никто никогда не думает, что именно так и будет. Пока однажды не сознает, что эти мысли из головы уже выгнать не может. И половина вдруг начинает страстно хотеть откатиться назад во времени, изменить решения. Или просто забыть чужие страх, боль, гримасы смерти и сыплющийся сквозь пальцы вонючий прах. Да не выходит.»
Подобную болтологию ведьма слышала так часто, что подсчетов уже не вела. В подобном ключе мыслил каждый второй, кто представал перед ней в великолепии своей беспомощности посреди очередной чудом уцелевшей грязной квартиры. С единственным отличием от Веги – им не доставалось подарка «попытка переубедить и сохранить физическое и психическое здоровье».

«Логик, ишь ты!» - дальше хмуриться было некуда, а вот регулятор «недобрый взгляд» всего лишь показывал чуть за середину, - «Да что ты видел, кроме безопасных, провонявших океаном куполов Гавани? Что ты знаешь о мире над водой? Ребенок – идеалист, считающий, что ему всё по плечу!» - самоуверенность ученика её всегда бесила, но сейчас – особенно. Мучительно хотелось раскроить ему череп, чтобы прополоскать мозги. Прямо руками – наверняка вымыть всю дурь.
«Думаешь, взрослый? Думаешь, принял решение, взвесив все «за» и «против»?» - Эванджелина знала, что естественно это не было правдой, как бы Вега не старался убедить сам себя. Он, как многие до и после него, считал, что Фрост намеренно сгущает краски и напускает на себя излишнюю строгость. Вот только каждый из спесивцев быстро понимал, что ничего придумано не было, когда ступал на манящую опасную дорожку. Пожалуй, раз за разом злиться на эту слепоту было глупо, но когда Джил могла остановиться?
Она молчало долго, склонив голову на бок и щурясь на яркое Солнце над головой молодого человека. Пока не ответила на его вопрос согласием в форме порыва ветра, сбившего Вегу с бетонной плиты на усыпанную обломками землю. Послышался хруст – не костей, конечно. Эванджелина же не готовила его в «Крысы», а то лететь молодому ведьмаку много дальше. Например, до вон тех остатков кирпичной кладки по правую руку.

- Урок первый – всегда будь начеку. – у ведьмы был столь холодный тон, что для антуража впору изо рта выпускать снежинки. Магнус наверняка так бы и сделал, но Ева давно выросла из позерских детских штанишек. И к магии относилась уважительнее – не равняла со спецэффектами.
- Тебе никто не скажет заранее, что хочет напасть. Не кинет в лицо перчатку, не скомандует «На старт! Внимание! Дремеся!» - стихийница усмехнулась и посыпала голову Веги ледяным крошевом. Перехватить контроль и разрушить сотворенную им стену было так же легко, как накаченному двухметровому дяде отобрать конфету у четырехлетки в плиссированной юбочке.
- Урок второй – никогда и никому не отдавай свою магию так просто. Оглушенный, безрукий и безногий, захлебывающийся кровью и соплями, ты всё равно должен рвать за неё зубами. Только тогда сможешь назваться хорошим боевым магом. – стихийница покривилась, словно от зубной боли, - И всё-таки не нравится мне это словосочетание. Попахивает человеческими игрушками и заставляет оглядываться в поисках бронелифчика.
Если бы в этот момент рядом был кто-то из бывалых «Крыс», то непременно подбодрил бы Магнуса мудростью «шутит и язвит, значит сегодня не убьёт точно». Вот только самоубийц, желающих ради поддержки милого мальчика рискнуть головой и появиться непрошенным гостем на приватной раздаче нравоучений и переломов, среди террористов не было.

Отредактировано Evangeline Frost (2016-08-25 12:55:41)

[Marco F Ferrari - Red]
Поднявшийся на ноги Магнус выглядел не только пыльным, но и потрепанным. Заметив красный гранжевый узор из свежих ссадин на его локтях, ведьма хмыкнула и мимоходом просканировала тело молодого человека при помощи магии крови – ничего страшнее пары хороших синяков не нашлось. Тратить «Наяду» не было нужды.
«Хэви-броня?» - стихийница вскинула бровь и наградила Вегу долгим безэмоциональным взглядом, - «И откуда такие познания? Я думала, что Гавань – военный город, а не парк развлечений для молодежи. Или ретро-игры им таскают контрабандой?»
- То есть сексуальный минимализм мне бы не подошел? – Ева покривила губы и прищурилась; искусством извращать слова она владела в совершенстве, - А вот человеческие политики от моего тела в восторге. Но ты, видимо, опытный ценитель. – Фрост красноречиво фыркнула, - Я могу раздеться для более детальной критики. Как-нибудь в другой раз. - ведьма усмехнулась и скрестила на груди руки.

Она шумно втянула носом воздух, становясь похожей на собаку. Или хитрую лису с пушистым красноватым хвостом, если бы Вега знал о тотемизме Северной Америки чуть больше, чем общедоступную чушь, и мог чувствовать связь человека и животного.
«А он – молодец. Догадался-таки, что нужно обратиться к Стихиям. Правда мог бы и быстрее соображать.»
Солнце в зените оживляло волосы Эванджелины огненно-алыми бликами. Плавящиеся от жары осколки льда переливались радугой. И всё такая же несокрушимая стена из красного кирпича стояла поодаль в мечтах о встрече с юным ведьмаком. Стихийница уже обещала ей свидание.
Руины Лос-Анджелеса в предвкушении затаили дыхание. Ни единый порыв ветра не нарушал сосредоточенного молчания. Не выли волками развалины зданий, не скрипели зловеще балки – тихая пастораль запустения и разрухи, которая так нравилась Фрост.

Правда располагающая к философствованиям тишина длилась недолго. Даже слишком.
- Урок номер три? - Джил страдальчески закатила глаза и всплеснула руками. Ведь предполагалось, что Магнус должен постоять, послушать свои ощущения, да просто подумать над тем, что было сказано и сделано.
«Его торопливость меня раздражает. Вечно хочет скакать вперед по верхам. Не боится, что мне надоест, и я просто заморожу ему язык?» - стихийница с усилием держала улыбку. Мысль казалась крайне заманчивой, даже развеяла красную дымку гнева перед глазами, – «Но он – не «Крыса». Ева, не забывай.»
- Следи за своими ранами. – Фрост кинула ученику не вскрытую бутылочку дезинфектора, - Смертельными могут стать даже самые никчемные из них. – она погладила шрамы на своей ладони; они до сих пор чуть холодили пальцы, - В царапину может попасть яд или банальный столбняк. Последнее сейчас вероятнее – у нас тут помойка, если ты не заметил. Дворников не держим. – казалось бы, неуместно широко и радостно улыбаясь, Джил кивнула именно на ту кучу мусора, что стала пуховой периной для Веги. Примятая травка отлично контрастировала с потёртой, но по-прежнему яркой банкой из-под Кока-Колы и подгнивающими остатками не то безразмерного платья, не то шторы когда-то красного, а теперь коричневато-бурого цвета.